Мое внутреннее состояние: не очень. Кстати, как и материальное. Благо, появилась возможность заработать неплохие деньги, и я непременно этим воспользуюсь. Она говорит мне простые и милые вещи, она меня лечит, даже не подозревая об этом. Мне же неловко, что я болтаюсь в невесомости, что я вообще проявляю слабость. Она говорит мне понятные вещи, от которых не хочется отбрехиваться, а я лежу и пытаюсь за какие-то секунды придумать, как мне жить и что делать со всем этим, пытаюсь все просчитать и во всем определиться. Что происходит: кризис самоопределения, вызванный обстоятельствами и мыслями об истинности избранных целей и путей их достижения. Я пытаюсь понять, иду ли я туда, куда хочу и хочу ли я того, чего хочу. 

Разобраться в себе в одночасье не получается и в конце дня я заключаю, что ебашить – это ответ на все. Ебашить, чтобы позволить себе держать ее «под крылышком». Ебашить по жизни. А если по жизни не получается, то ебашить ее. Ведь именно так поступают все мужики-неудачники. Бить женщину. «Женщина – нигер этого мира» - поет Леннон. А в нашем случае, девушка.  Моя Йоко Оно. Я бы обнял ее, будь она рядом, так, как на культовой фотографии. А она бы подметила, что до Леннона я явно не дотягиваю. 

Езжу в автобусах и не могу не спать. Спать – чтобы не существовать в тех мыслях, которые не нравятся. Мои метания по жизни вызваны тем, что я ощущаю себя посторонним, вечно вижу пренебрежительное к себе отношение даже там, где его нет. И не позволяю себе усомниться в правильности интерпретаций, ведь я самый умный и у меня талант в считывании людей. Друг говорит, что устает за эту неделю. «Значит, мы начинаем идти в гору», - оптимистично заявляю я и отмечаю в себе положительные изменения.

Мне снятся люди с порезанными руками. Мне снится лесная поляна и лагерь с деревянными домиками, вечер. Люди под открытым небом, и я замечаю огоньки нло. Сначала смешно, а потом, когда вместо того, чтобы улететь прочь, они приближаются к нам, становится не по себе. Отчетливо видны кружащиеся по диску огоньки, потом вспышка и одно пятно с неба, а затем и второе, почти мгновенно оказывается на земле перед нами в форме светящихся шаров с тонкими мерцающими нитями. Смотреть на эту штуку совсем не хочется, хочется бежать. Особенно после того, как вспышкой одного из жгутиков человек неподалеку от меня был разрезан как салями. Убегая от этой штуки меня что-то полоснуло по спине, ощущение осталось, когда я проснулся. Затем я пощупал свою печень и диагностировал у себя рак. Начался очередной день. «Новый день» - так у меня в телефоне называется будильник. 

Друг говорит, что у меня цвет лица сильно отличается от цвета тела. Все сходится, у меня рак печени, не иначе. 

Он говорит мне о грядущих битвах, о том, какие драматичные события нас всех ожидают, хотим мы этого или нет. Говорит о закулисье, в существование которого я просто не верю. Моя реальность находится в ином слое мира. Но от разговоров этих раз за разом становится не по себе. От паранойи, от мира волков, готовящихся вгрызаться друг другу в глотки, сбивающихся в стаи привентивно. Говорит, что хочу я быть тихим фермером на своей земле или нет, но люди обязательно придут с ружьями, и лучше быть к этому моменту готовыми и вместе. 

<----удаленный абзац---->

-А где моя любимая рыжая официантка? – спрашиваю я, рассчитываясь на кассе. Отошла. А на следующий день оказалось, что у нее есть парень. Он работает в другом кафе. В следующий день оказалось, что мой 20-летний приятель поднялся по карьерной лестнице, и я уже представляю, как скоро у него будет своя кофейня. 

Приятель спрашивает меня о том, что у меня нового, а я говорю что-то бессвязное про девчонок, про интернет, про движение жизни. Вот я иду через парк и вижу возле дороги очень маленького ребенка в комбинезоне с очень маленьким двухколесным велосипедом. Потом объявляется его отец на большом велосипеде, дает команду, и малыш перекатывает через дорогу. Вот, я лежу на заднем сиденье машины, в наушниках Зеланд лечит за жизнь, из колонок звучит Fall Out Boy. В это время в контакте у меня завязывается диалог со слов «привет, давай переспим», этот диалог никуда не ведет и не должен вести, он просто случился. 

В автобусе девушка возле дверей на выход. Черные короткие волосы, челка. Слегка улыбалась, глядя на шумных детей, кричавших какую-то считалочку. Напротив меня мать с сыном, строго говорит ему о том, что он зря отделил один билетик от другого. Девушка на выходе одета в черное платье, на ней серые колготки, черные балетки с острым носом. В левом ухе небольшая сережка. Вижу ее только с одной стороны. Вся она какая-то строгая, выдержанная, глаза голубые. Проехала пару остановок, не заметила меня и вышла.

<---удаленный абзац--->

Что я делаю?

Стою посреди двора, гляжу на окна. Они слегка подергиваются и плывут. Потом одно гаснет. На этой неделе несколько раз у меня плыло изображение на экране монитора. Как будто мощный электромагнитный импульс, как к телевизору поднести крупный магнит. Что-то происходит. Что-то куда-то плывет. Закрываю глаза руками, кручусь на месте, мне все равно в какую сторону двигаться, все едет туда, куда надо. Шаг влево – шаг вправо, лишь бы как-нибудь по-новому, лишь бы хоть сколько-то не так, как уже было. Схватил огромную ветку, помахал ею и прислонил к дереву. Что угодно, хоть сколько-то малое отличие, но лишь бы оно было. Меня тошнило от некогда любимых маршрутов из-за их перегруженности негативными воспоминаниями. Рано или поздно вся земля под ногами становится выжженной, вы разве не замечали?

Впервые решил сделать не так, как всегда. Лишние абзацы нужно удалять. Действительно нужно. По-другому я уже пробовал - ничего не выходит. 

Хочу этим текстом обнять каждого, кому это нужно. Таких как я, как мы, и совсем не таких. Конечно же, в первую очередь я просто хочу обнять себя или скрыться под одеялом. Иду по улице и думаю все это, кручу в руке подобранную с земли веточку. Моя волшебная палочка сломана, я отдираю обломанный кусок ветки и выбрасываю в сторону. Именно поэтому заклинание, направленное на мусорку, не срабатывает, и она не загорается.

Я всегда где-то между своим подсознанием и тем, что считается реальностью. Во сне всегда было легко летать. Иду по набережной, впереди девушка с двумя собаками, сворачивает в сторону, иду прямо, кругом никого, но мне все время кажется, что за спиной вечный мой незнакомец. Смотрю на дорожный знак пешеходного перехода. Замираю в изображенной на нем позе. Мимо проезжают две машины. Думаю, как я, как случайная странность, отражаюсь в их каких-то мирах. Иду дальше. Смотрю на не горящий фонарь. Целюсь в него пальцем. Спускаю курок. Через секунду фонарь загорается. Смеюсь громко, почти припадочно. Поднимаю руки и описываю ими круги, я плыву в небо и переставляю ноги по земле.

Кажется, это был какой-то не тот коктейль. Не тот, от которого грустно. Это было нечто психоделическое. Продолжаю смеяться. Стоит ли смущаться, оборачиваюсь, вокруг вообще никого. Никогда никого кругом нет. Можно делать, что хочется. На тебя никто никогда не смотрит, все смотрят внутрь себя, на своих непосредственных собеседников или под ноги. Только ты, да подобные глазеют по сторонам и подмечают таких же глазеющих и выпадающих из однородности. Залипалово.

И так уже было. Где-то этим вечером я свернул не туда. Моя душа не изъявляет ощутимых желаний, я не знаю, куда мне двигаться. Я всего лишь хотел съесть бургер в баре. Но я даже не мог предположить, что у них может не оказаться булочек для того, чтобы сделать мне бургер. Люди танцуют, какие-то непонятные местные полубандиты, компания незнакомых мне людей, к которым я, якобы пришел.

В такие моменты дергаться бесполезно. Не вдаваясь в причины – просто не будет хорошо, не будет оправдания ожиданий. Смирись и минимизируй потери. Не надо убеждать себя, что это все круто, и весело, что это просто твое настроение сегодня такое. Да нет, не просто настроение. Смотрю на людей, они о чем-то мечтают. А я боюсь, что у них ничего не получится из того, о чем они хотят. Эти их расширяющие сознание наркотики. Эти их идеи и теории. А потом тебе сорок, и ты не пришел к тому, о чем мечтал, потому что не было плана, а была «свобода».

В голове круговерть из идей и теорий. Не спорю ни с чем. Я просто, как обычно, немного отчаялся, засомневавшись в действенности хоть чего-нибудь в этом мире. Случайность не поддается объяснению. Синхроничность Юнга сводит с ума. Вчера я пришел к ребятам в парикмахерскую, просто пообщаться, хотя общаться не хотел. У них звучал стендап Эдди Мерфи. Знаю его практически наизусть. Мои глаза ничего не видят, как будто во сне, как будто я не могу переключиться от улицы, от протоптанных тротуаров города и звуков в наушниках. Смотрел, тер глаза, пытался собрать силы в голове, но так и не получилось. Пелена, затуманенность сознания. 

По уличному радио звучит какой-то кавер песни «All My Loving». Иду в кафе и ежеминутно осматриваюсь. Нахожусь в той части города, где могу встретить каких-нибудь знакомых. Одного совершенно конкретного человека, с кем очевидно связана эта песня. Осматриваюсь, чтобы увидеть и не встретиться. Осматриваюсь, чтобы не увидеть. Настроение позволяет идти и напевать слова песни.

Чем-то неуместным кажется записывание моментов отдаленного прошлого, где внутреннее состояние мое не соответствует нынешнему. Рассказывая историю, которая потеряла для тебя уже свою актуальность, ты невольно перекрашиваешь ее в цвета, которые соответствуют настоящему.

Иду по улице, надувает легкий ветер. Иногда приходится уворачиваться от мусорных пакетов. Ведь недопустимо, чтобы случайным порывом в тебя врезался мусор, это клеймит тебя какой-то неудачей. Когда на улице ветрено я особенно внимательно гляжу по сторонам.

Вечерняя продавщица шмыгает носом, в руках держит платок и не слышит, когда я говорю ей, что мне нужна пачка антидепрессантов. Зато слышит та, что за соседней кассой. Иду по улице и ощущаю, как по рукавам расползаются колонии болезнетворных микробов. Чешется нос, но чесать нельзя, ведь тогда микробы попадут туда, откуда начинается болезнь. Вспоминается «Авиатор» и вечная проблема общественных уборных, вымытых рук и дверных ручек.

Деловая встреча и я шмыгаю носом. Стою на остановке. Непонятная улица непонятного города. Меня клинит от простуды или вообще. Гляжу на людей и окрестности как будто впервые. Во сне я резал людей кухонными ножами, с ними было что-то не так, пространство было наполнено сатанизмом. Приходилось наносить по несколько ударов, так как одного никогда не хватало, чтобы убить. Странное чувство вины и досады. Меня кто-то ударил шилом, небольшое отверстие и я знал, что умру, поэтому просто заткнул его пальцем и старался бить не в туловище, а резать по шее. Наверное, мне снилось это после «Антихриста».

Девушка мне нужна не для любви, а для самоутверждения. Не берусь рассуждать, насколько это правда, насколько вообще то, что я думаю, и насколько те фразы, которые конструирую, применимы и соответствуют мне. Когда начинаю прикидывать, насколько это «я», вспоминается мультик про Джинджер и случайно увиденную серию, где она написала рассказ, а ее обвинили в том, что в нем вывалены ее страхи и переживания, разобрали по кусочками и навешали ей проблем. А потом кто-то сказал об эмпатии и о том, что она просто достаточно хорошо ощущает людей, чтобы писать подобные вещи не под кальку со своих переживаний, а представляя их.

Сижу в столовой театра оперы и балета. Поговаривают, что скоро она закроется из-за нарушений требований пожарной безопасности (столовая не должна находиться на 4 этаже такого здания). Но пока этого не случилось, я еще могу иметь возможность наблюдать кусочки жизни здешних балерин. Зашла молодая девушка. Она учится в колледже. Говорит «здравствуйте» и «приятного аппетита». Очень вежливые девушки обитают в этих местах. По коридору кто-то проносится, какие-то девчонки дурачатся. Она очень худенькая, я разглядываю ее и глазами разбираю по частям. Та часть между подбородком и шеей, она у нее какая-то очень вместительная. Эдакий зоб. Заметно, когда она глотает пищу. Длинные светлые волосы на руках. Очень худенькая. Мне кажется, я чудовище.

Хочу устроить медийную акцию и разослать всем найденным балеринам в сети отрывок из фильма «Кошечка», повествующий об их профессии. Может быть, многие из них этого просто еще не знают.

Пью чай у друга в гостях и быстро рассказываю последние свои истории. Какой-то чай с дурнопахнущими травами. Ну, и гадость. Рассказываю, что у меня намечается жизнь, расцветающая по четвергам и субботам. Чтобы разнообразить свой быт, в эти дни я встречаюсь с какими-нибудь людьми или хожу куда-нибудь, просто гуляю. Последние дни мне очень хорошо. Слушаю аудиокнигу Кинга, критически разбираю его материал. Давно известные вещи, все вполне ясно. Приятно слушать голос диктора, идти по вечерней улице и улыбаться. Погода располагает.

Сижу в интернете. Она зашла чуть раньше, а я как всегда поздно. Пишет саркастично, иногда депрессивно. Отмечаю сходство с уже известным мне человеком. Удивляюсь, какими разными бывают  девушки. Хотя, чему тут удивляться, когда человека делают стартовые условия, и он сам. Она рассуждает, как уже состоявшаяся личность, таких людей приятно слушать. Просто, чтобы убедиться, что нормальные существуют, играем в психологию, получается забавно. Допускаю оплошности в диалоге, невыгодные для меня, сдаюсь. И можно бы лезть в душу и копаться, добираться до основ, но не хочется, и я говорю ей об этом. И она, похоже, действительно понимает. Человек, который вырос из своего пубертатного периода. Человек определенный, имеющий вектор и осознанность, без которой это попросту было бы невозможно. Впечатляюсь, но мне не за что зацепиться и потому я проигрываю.

В одной переписке, когда я готов был вот-вот сдаться развивающейся летней жаре, она указала мне на то, что я и так знал. Возможно, состояние измененного сознания, да, скорее всего, это, но я вновь встряхнул то, в чем давно уже перестал копаться, отбросив важность как самого факта, так и копаний на эту тему. Она показала мне, что я сам порчу свои отношения с девушками. Всегда. И я знаю, почему и зачем так происходит. Теперь лишь встал вопрос, а что и как я буду делать на этот раз. 

Не думать. Не думать не от отупения или бессилия, а отключать свои мысли в состоянии благодати, восторженного восхищения. Думал о том, как устроено все, о бликах на окнах, о связях нейронов, о том количестве людей, что кругом. Все это чрезвычайно сложное и ты своим человеческим умом имеешь возможность пытаться понять, постичь. И тут я вижу свое отражение в стекле. Не думал, что я выгляжу так. То есть, я вообще не думал, как я выгляжу, было дело, видел себя в зеркале утром, но вот, чтобы так. Одни глаза только, больше ничего нет.  Но я же знаю, я же ощущаю, что где-то здесь, под глазами есть улыбка и общее состояние подъема и радости. А в отражении глаза только и кожа бледная.

Красный сменился зеленым в окнах проезжающего переход троллейбуса. Источник – вырванное слово с билборда. Деньги – выхваченное с другого. Связываю их в уме. Киоск с мороженым, павильон, с прибитым к нему деревянным бруском. На что направлено мое внимание. Как то, что в него попадает, формирует мои мысли, настроение, как это влияет. Павильон с конфетами: каждый месяц десятого числа пенсионерам скидка в 10%. Это треть процента в день.

Возвращаются мысли. Интересно, кого больше, людей или моих мыслей. Мысль о людях в сознании создает этих людей. Нет сознания – нет и мира, и людей. Я от тебя без ума. Я от тебя без сознания. Без сознания. Обыграть бы в каком-нибудь слогане, в какой-нибудь рекламной компании.